04 февраля 2014
О юрисдикции Международного уголовного суда
Print Friendly
Недавно встретил публикацию известного украинского юриста-международника, в которой затрагиваются некоторые аспекты юрисдикции Международного уголовного суда.
Представляется, что некоторые утверждения автора юридически не точны (возможно из-за публицистического формата публикации) и могут ввести в заблуждение читателей.
Так, по мнению автора, юрисдикция МУС не распространяется на преступления, совершенные на территории государства, которое не ратифицировало Статут МУС.
При этом, автор полагает, что существует лишь одно исключение из этого правила:
В таком случае вовсе не требуются ни ратификация Устава государством, ни резолюция Совета Безопасности.
Говоря о персональной юрисдикции МУС, автор утверждает следующее:
Неспособность или нежелание государства надлежащим образом (genuinely) провести расследование и уголовное преследование является обязательным условием независимо того, является лицо «представителем высшего государственного руководства» или обладает иным статусом.
и другие сообщения под рубрикой "Международный Уголовный Суд" на этом блоге.
Представляется, что некоторые утверждения автора юридически не точны (возможно из-за публицистического формата публикации) и могут ввести в заблуждение читателей.
Так, по мнению автора, юрисдикция МУС не распространяется на преступления, совершенные на территории государства, которое не ратифицировало Статут МУС.
При этом, автор полагает, что существует лишь одно исключение из этого правила:
«В порядке исключения Международный уголовный суд может осуществить свою юрисдикцию относительно граждан государства, не являющегося участником его Устава, только в случае, когда с требованием возбудить уголовное дело к прокурору Суда обращается Совет Безопасности ООН».Автор упустил другое важное исключение: согласно ст. 12.3 Статута МУС, государство, не являющееся участником Устава, может, тем не менее, признать юрисдикцию Суда в отношении преступлений, совершенных на его территории, посредством подачи соответствующего заявления Секретарю (Registrar) Суда.
В таком случае вовсе не требуются ни ратификация Устава государством, ни резолюция Совета Безопасности.
Примером применения ст. 12.3 является дело в отношении Gbagbo, бывшего президента Cote d’Ivoire («Берег Слоновой Кости»), которое сейчас находится в производстве МУС.Кстати, ст. 12.3 Статута МУС является также исключением из общего правила о юрисдикции Суда лишь в отношении преступлений, совершенных после вступления в силу Статута для этого государства (см. ст. 11.2 Устава).
На момент начала расследования Прокурором МУС и ареста Гбагбо Судом, его страна не являлась участником Устава и ситуация в этой стране не передавалась Прокурору МУС Советом Безопасности ООН.
В 2003 г. Министр иностранных дел в правительстве Гбагбо направил в МУС заявление, которым страна признала юрисдикцию МУС в отношении преступлений, совершенных после 2002 г.
Таким образом, Гбагбо признал юрисдикцию МУС в отношении преступлений, совершенных мятежниками против его правительства.
Однако, спустя более восьми лет, в 2011 г., дело получило неожиданный поворот: Гбагбо был взят под стражу вновь избранным президентом страны.
Последний, сослался на заявление Гбагбо 2003 г., подтвердил признание юрисдикции МУС и предложил Суду провести расследование о причастности самого Гбагбо и его сторонников к преступлениям совершенным в стране после 2004 г.
Лишь в феврале 2013 г. Côte d'Ivoire ратифицировал Римский Устав, т.е. спустя десять лет после формального признания юрисдикции Суда.
Говоря о персональной юрисдикции МУС, автор утверждает следующее:
«Согласно ст. 17 Устава, юрисдикции Суда подлежат представители только высшего государственного руководства, причастные к совершению обозначенных в Уставе преступлений. Однако в случаях, когда власть государства не способна либо не желает привлечь к ответственности лиц, совершивших преступления, такие лица, независимо от их статуса, могут подлежать юрисдикции Суда.»В действительности же, ни ст. 17, ни другие статьи Римского Статута не содержит каких-либо специальных требований относительно персональной юрисдикции в зависимости от статуса лица.
Неспособность или нежелание государства надлежащим образом (genuinely) провести расследование и уголовное преследование является обязательным условием независимо того, является лицо «представителем высшего государственного руководства» или обладает иным статусом.
Кстати, в русскоязычной версии ст. 17 Статута фраза «carry out the investigation or prosecution» переведена как «вести расследование или возбудить уголовное преследование», что не совсем точно. При таком переводе может возникнуть впечатление, что сам одного лишь факта возбуждения уголовного преследования достаточно для исключения юрисдикции МУС.Особое внимание Прокурора МУС к лидерам, политическим или военным, объясняется, прежде всего, ограниченными ресурсами суда, который не может позволить себе расследование в отношении каждого лица, участвовавшего в совершении преступлений, подпадающих под юрисдикцию суда.
См. "Признание юрисдикции МУС: что дальше?", "Почему некоторые страны не ратифицируют Устав МУС"
и другие сообщения под рубрикой "Международный Уголовный Суд" на этом блоге.
