Print Friendly Согласно ст. 18 Европейской Конвенции о Правах Человека, ограничения прав и свобод «не должны применяться для иных целей, нежели тех, для которых они были предусмотрены».
«Иные цели» могут быть различными. Эта статья, в частности, применима и к нарушениям прав по политическим мотивам.

В сегодняшнем решении ЕСПЧ по делу Луценко против Украины Суд снова повторил, что ЕСПЧ применяет очень жесткие требования к доказыванию нарушений ст. 18. Поэтому нарушения этого положения Конвенции были установлены лишь по нескольким делам. (§ 107).

Решение по делу Луценко стало одним из этих редких решений.

Суд установил ряд нарушений статьи 5 Конвенции (Право на свободу и личную неприкосновенность), допущенные при аресте и содержании под стражей заявителя.
В контексте этих нарушений, Суд также рассмотрел содержащуюся в заявлении жалобу о нарушении ст. 18 Конвенции.

Точнее, как отметил Суд, заявитель жаловался на то, что процесс против него и его арест были использованы властями для того, чтобы исключить его из политической жизни и отстранить от участия в предстоящих парламентских выборах.
Поскольку заявитель в своей жалобе не сослался на какое-либо положение Конвенции, Суд решил рассматривать эту жалобу на основании ст. 18 Конвенции. (§ 100)

В отношении аргументов заявителя о политических мотивах его ареста, Суд напомнил о своей позиции по этому вопросу. В частности, Суд повторил, что «высокий политический статус не наделяет иммунитетом» (§ 108, с ссылкой на § 258 решения по Ходорковскому).

(См. «Доказывание факта уголовного преследования по политическим мотивам – позиция ЕСПЧ» на этом блоге)

В то же время, по мнению Суда, обстоятельства данного дела указывают на то, что как арест, так и содержание под стражей заявителя имели свои отличительные черты, которые позволяют Суду рассматривать это дело вне контекста политически мотивированного уголовного преследования оппозиционного лидера. (§ 108)

Суд признал, что, в нарушение ст. 18 Конвенции, ограничение свободы заявителя было применено не только для того, чтобы доставить его в суд по подозрению в совершении преступления, как это предусмотрено Конвенцией, но и по иным мотивам.

В частности, обращаясь за санкцией на арест, прокуратура прямо указала на общение заявителя со средствами массовой информации, как на одно из оснований его ареста, а также обвинила его в искажении общественного мнения о совершенных им преступлениях, дискредитации прокуратуры, и влиянии на предстоящее судебное разбирательство с целью избежать уголовной ответственности. (§ 108)
Эти доводы прокуратуры, по мнению Суда, ясно демонстрируют попытку наказать заявителя за публичное несогласие с обвинениями против него и за утверждения о своей невиновности в средствах массовой информации (§ 109), на что он имел право (§§ 108, 109).